Среди различных способов классификации направлений и методик цигуна есть довольно условная, но показательная во многих отношениях схема. Она позволяет в общих чертах уяснить, какие задачи ставили перед собой те, кто применял психофизиологичекий тренинг в старом Китае. И, соответственно, понять, чего можно ждать от подобных систем в наши дни.
Согласно этой схеме традиционная практика цигуна подразделяется на пять основных направлений: конфуцианское, даосское, буддийское, медицинское и «боевых искусств».
Конфуцианское направление подразумевает применение психофизиологического тренинга для воспитания психологических и нравственных качеств, ценных с точки зрения конфуцианства — официальной идеологической доктрины императорского Китая. Ее этические основы заложил мыслитель VI—V вв. до н. э. Конфуций (Кун-цзы). Впоследствии в сочетании с культами Неба — высшей природной силы, предков и самого Конфуция конфуцианство фактически стало государственной религией Китая. Для конфуциански ориентированной личности методы психического саморегулирования служили главным образом средством подготовки к «правильному» социальному поведению. В личной и общественной жизни предписывалось не поддаваться эмоциям, точно следовать определенным нормам, которые должны были ощущаться как внутренний долг. В то же время считалось необходимым быть способным к творческой деятельности, соотнесенной с определенным пониманием общественной пользы. Как и в философии конфуцианства, в сопряженной с ней практике психотренинга преобладало этическое начало. Ее неотъемлемой частью считались усилия, направленные на совершенствование ниспосланной каждому существу и каждой вещи «благой силы» да. Она рассматривалась как проявление Дао, а применительно к человеку имела этическую трактовку — «добродетель».
Даосское направление цигуна выделяется по признаку обращения к установкам главным образом даосизма. Это философско-религиозное течение сложилось в Китае на рубеже новой эры. Оно явилось результатом синтеза ряда древних натурфилософских учений, культов, практики шаманов и магов. Центральным для учений всех направлений даосизма было понятие Дао — «Путь». Его основное свойство — «естественность», спонтанность (цзыжань), «непреднамеренность». Оно «исходит из самого себя» — цзыжань, «действует, не действуя», лишь производя миропорядок, которому подчиняется все сущее. Поэтому высшим законом для мудреца является «недеяние» (увэй) — отсутствие произвольной деятельности, несогласной с этим миропорядком. Главной целью даосизма было слияние с Дао, которого способен достичь лишь подвижник, живущий в полном соответствии с принципами «естественности» и «недеяния». Считалось, что мудрец, преуспевший в следовании Дао, мог стать «святым бессмертным» (шэн сянь) — его тело «одухотворяется» и приобретает сверхъестественные свойства.
В русле теории и практики «достижение бессмертия» развивалась в Китае алхимия — «внешняя» (вай дань) и «внутренняя» (нэй дань). «Внешняя» алхимия была нацелена на создание эликсира — «пилюли бессмертия» (сянь дань) из киновари и ее соединений с другими веществами или путем изготовления «искусственного золота». В позднем средневековье «внешняя» алхимия воспринималась как лженаука, полностью уступив место «внутренней». Она заключалась в практике создания «пилюли бессмертия», или «бессмертного зародыша», в самом организме путем психофизиологического тренинга. Эта практика включала «совершенствование духа», т. е. созерцание (медитацию) , а также «совершенствование тела» — дыхательные и гимнастические упражнения. «Внутренняя» алхимия в значительной степени сохранила терминологию «внешней». Термин «дань» — «киноварь», «пилюля» — входит в название и «внешней», и «внутренней алхимической традиции. Этому же термину обязаны своим названием области даньтянь — «киноварные поля», в которых проходит различные стадии развития «бессмертный зародыш».
С идеей бессмертия и приобщения к Дао связано множество дыхательных и гимнастических упражнений, созданных в Китае.
Буддийское направление цигуна по побудительным мотивам практики близко даосскому. Оно обязано своим возникновением буддизму, начавшему проникать в Китай из Индии примерно на рубеже новой эры. Буддисты также стремились к единению с абсолютным законом и всеобщей истиной мироздания. В таком качестве для них выступали «единое тело Будды», «абсолютная истина» — татхагата, воплощенная в вечном покое нирваны. В отличие от даосов буддисты рассматривали жизнь как цепь страданий, освободиться от которых и от бесконечного «колеса перерождений» — сан-сары — поможет только моральное и психическое самосовершенствование. Его необходимость обусловливалась идеей кармы — воздаяния в последующей жизни за поступки, совершенные в жизни прошлой. Но человек может достичь «просветления» — бодхи, самадхи, прийти в «состояние Будды» и вырваться из круга перерождений.
В большинстве направлений буддизма существование вещей и явлений толкуется как относительное или иллюзорное. Поэтому главными объектами буддийской практики совершенствования стали сознание и психика, которые необходимо привести к «правильному», «истинному» видению мира. Как высшее состояние сознания рассматривается нирвана.
Согласно учениям различных буддийских школ, «просветление» может быть «постепенным» или «внезапным». На его достижение нацелены методы психотехники. Некоторые из них близки даосским. Но если даосы, добиваясь «самозабытья», лишь подчиняли свое «я» единому потоку Дао, то буддисты стремились полностью растворить свое сознание в «абсолютной истине». Это обусловило особую изощренность форм психотренинга. Для таких целей применялись, например, созерцание или мысленное представление, «визуализация» мандал — священных графических изображений, образов божеств, чтение священных текстов — сутр, произнесение особых фраз — мантр и отдельных звукосочетаний — дхарани. Все это способствовало созданию нужного состояния сознания.
Особый вклад в совершенствование психотехники в китайском буддизме и культуре Китая в целом внесла школа чань. Входящий в ее название слог чань — транскрипция санскритского слова дхья-на («созерцание», медитация). Создание этой школы, которая получила известность на Западе в японском варианте — дзэн, приписывается южноиндийскому миссионеру Бодхидхарме (V в.). Но многие исследователи сомневаются в его реальном существовании.
Главенствующее направление в рамках чань-буддизма придерживалось идеи «внезапного просветления», которое наступает как мгновенное озарение. Это положение не исключало подготовки к такому озарению. Процесс психотренинга мог проходить в пассивной форме — цзо чань («сидячая медитация») и в активной — диалоги, в ходе которых ученику задавались вопросы, не имеющие правильного ответа в границах рационального мышления, занятия «боевыми искусствами» и т. д.
Медицинское направление цигуна представляет собой лечебно-оздоровительный аспект практики психофизиологической регуляции, присущий каждому из перечисленных трех направлений. Такие методы использовались получившими конфуцианское образование врачами, даосскими и буддийскими монахами, специально осваивавшими искусство врачевания, народными знахарями.
Множество систем лечения и оздоровления, которые ныне именуются «китайскими гимнастиками», возникло в народной среде. Большинство таких методик создано на пересечении конфуцианской, даосской и буддийской традиций, а также на стыке «книжной» и народной культур. Потому и использовались они очень широко, на всех «этажах» медицинской практики. Распространены они были и в народных сектах даосского и буддийского толка, а также в не менее многочисленных «тайных обществах», которые нередко носили сектантский характер и рассматривались населением как форма защиты от произвола властей, обретения особого покровительства высших сил. Авторитет руководителей сект и «тайных обществ» в немалой степени опирался на их способности к врачеванию. Но главные задачи психофизиологического тренинга в таких коллективах были теми же, что в его конфуцианском, даосском и буддийском направлениях. Это воспитание в духе определенных идеологических и нравственных установок, определенного отношения к окружающему миру. В ритуалы «тайных обществ» и сект входила отработка приемов психофизиологического тренинга, занятия «боевыми искусствами» — ушу, неотъемлемой частью которых были такие приемы.
Характерным элементом традиционного ушу было выполнение комплексов упражнений — тао, или таолу. Они имели характер ритуала, приобщавшего к всемогуществу природных либо божественных сил, мудрости и совершенству легендарного основателя школы или направления ушу. Одновременно тао, как правило, служили средством отработки приемов единоборства, психической и физической закалки. Во многих школах ушу задачи подготовки к рукопашному поединку отходили далеко на задний план, а доминировали цели «совершенствования тела-личности». Комплексы — тао сами по себе служили средством психофизиологического тренинга. И сейчас в литературе можно встретить утверждения, что, например, тайцзицюань, стиль ушу, наиболее широко применяющийся в оздоровительных целях,— это цигун.
Такие заявления в определенной мере оправданы. Ряд стилей ушу, в том числе тайцзицюань, принято относить к «внутренним» (нэйцзя). Считается, что в них приемы «внутренней работы» — нэйгун, нацеленной на управление внутренними психосоматическими процессами, доминируют над «внешней» формой движения. Такие стили противопоставляются «внешним» (вайцзя), в которых акцентируется правильность и эффективность физического действия, «внешней работы» (вайгун). Это противопоставление, отражающее соперничество различных школ и направлений ушу, достаточно условно. В обоих направлениях «внутренняя работа» сочетается с «внешней». Движение служит и для создания необходимого внутреннего состояния, тогда как Последнее позволяет правильно и результативно выполнять «внешнюю работу».
Термин «нэйгун» иногда применяют как синоним слова «цигун». И все же методики цигуна в «боевых искусствах» обычно принято отделять от комплексов-таолу как вспомогательные приемы, служащие развитию специальных качеств. С этой целью обычно применяются «жесткие» методики. Они нацелены на воспитание навыков «включения» функциональных систем организма на полную мощность, мгновенной и максимальной реализации психических и физических возможностей. «Жесткие» системы цигуна позволяют, в частности, демонстрировать приемы «разбивания», способность противостоять нажиму режущей кромки или острия холодного оружия, выдерживать давление на грудь огромных тяжестей, удары твердыми и тяжелыми предметами и т. д. Такие методики могут требовать интенсивного выполнения упражнений в быстром темпе, предусматривать значительные физические и психические нагрузки.
Им обычно противопоставляются «мягкие» системы, обычно имеющие целью лечение и оздоровление. Но функциональную грань между «жесткими» и «мягкими» методиками не всегда можно провести достаточно отчетливо.
Приведенная схема классификации направлений традиционной практики цигуна, созданная в XX столетии, условна по целому ряду причин.
Во-первых, конфуцианских, даосских и буддийских установок такой практики «в чистом виде» по крайней мере во II тысячелетии н.э. фактически не существовало. Эти идеологические течения, хотя внешне и пытались сохранить определенную дистанцию между собой, тесно взаимодействовали на уровне и философских доктрин, и массового сознания.
Во-вторых, в средние века термин «цигун» не имел столь широкого обобщающего значения, какое он получил в XX в. Подпадающие под это определение феномены рассматривались как самостоятельные явления. Слово «цигун», которое вошло в употребление с III—IV вв., стояло в этом ряду.
Только во II тысячелетии н. э. все методы психофизиологического тренинга, в том числе «боевые искусства», получили обобщающее название — гунфу. Искаженному прочтению французской транскрипции этого слова, перешедшей в другие западные языки, мы обязаны терминами-уродцами типа «кунфу», или «конфу».
Спектр значений слова «гунфу» очень широк. Образованными людьми оно понималось как «подвижничество», достижение «предела» в любом высокодостойном виде деятельности. Это подразумевало также постижение тайн мироздания, существование в гармонии с его законами. Входящий в слово «гунфу» иероглиф гун толковался прежде всего как «подвиг», «высокое деяние». Но в китайском языке он означает также «действие», «работу». В народной среде слово гун стало восприниматься и как обозначение способа приобщения к могуществу природных и божественных сил, и как просто «упражнение». В результате взаимодействия «книжной» и народной культур термин «гунфу» стал названием тех видов практики, в которых такого рода способы играли особую роль, а также наименованием высшего мастерства в этих сферах деятельности.
Появление обобщающего термина «гунфу» во II тысячелетии н. э. обозначило возникновение в Китае новых общекультурных ценностей. Конфуцианские, даосские и буддийские мотивы психофизиологического тренинга тесно переплетались в синкретической — «составной»— китайской культуре средневековья. Задачи сохранения здоровья сливались воедино с целями воспитания и самовоспитания, с мотивами соблюдения этических норм и законов мироздания. «Боевые искусства» смыкались с идеей духовно-физического самосовершенствования, приобщения к высшим силам. Эта взаимосвязь «всего со всем» в феномене гунфу не раз ставила в тупик его интерпретаторов на Западе. На вопросы прибывавших в Китай европейцев — чем занимаются медитирующие монахи, выступающие на рыночной площади бойцы или бродячий циркач, на груди которого разбивают молотом булыжник,— чаще всего следовал ответ: гунфу. Отсюда толкования этого понятия: «гигиеническая гимнастика», «способы продления жизни», «средства достижения сверхвозможностей», «техника экстаза», «техника транса», чаще всего — «искусство боя» и т. д.
Подобные определения, разошедшиеся по западной литературе,— результат подхода к явлению иной цивилизации с мерками своего опыта. Некоторые из этих мерок оказались весьма кстати, когда появилась возможность реализации китайской экзотики в коммерческих масштабах. В «массовой» культуре гунфу стало трактоваться как изысканная техника мордобоя, донельзя усовершенствованная древней китайской мудростью.
В XX в. поиск путей рационального использования традиционного культурного наследия затронул и феномен гунфу. После образования в 1949 г. Китайской Народной Республики получили первоочередное развитие те аспекты этого феномена, которые в наибольшей мере соответствовали взятому страной идеологическому курсу.
Общая техника психофизиологического тренинга была обозначена термином «цигун», который уже до этого начал приобретать обобщающее значение и утвердился в нем с начала 60-х годов. Многочисленные формы «боевых искусств» обрели нынешнее название ушу, восходящее к одному из традиционных терминов, и стали рассматриваться в качестве вида физической культуры и спорта. Комплексы — тао в спортивной практике превратились в форму демонстрации технического мастерства спортсмена в рамках гимнастического направления ушу. Обозначение гунфу сохранилось применительно к практике ушу за рубежами Китая. Она избежала реформирующего воздействия со стороны спортивных учреждений КНР, но в значительной мере обрела спортивные, прикладные и оздоровительные формы, соответствующие современным образу жизни, системе ценностей. Термин «гунфу» ныне используется также в значении «мастерство», или подразумевает затрату сил и времени на овладение мастерством, т. е. отчасти близок понятию «подвижничество», но в самом обыденном смысле.
В 50-е годы в Китае начались планомерные исследования механизма воздействия методов цигуна. В начале 60-х годов цигун изучали в 1-м Мединституте Шанхая, в специальном санатории цигуна в г. Таншане в Чунцинском мединституте, Шанхайском НИИ гипертонической болезни. В годы «великой пролетарской культурной революции» цигун и ушу пережили нелегкие времена. В 70-е годы исследования в области цигуна возобновились, в 80-е ими занимались уже в десятках научных учреждений, клиник и учебных заведений. Изучение механизма воздействия методов цигуна на организм сводится к двум основным направлениям: исследование физиологических, психических, биохимических процессов в ходе выполнения упражнений, результатов практики цигуна; выявление природы «пневменных потоков» и внешнего «информационно-полевого», или «биоинформационного», воздействия на организм.
Принятые в Китае схемы классификации практики цигуна уже упоминались: конфуцианское, даосское, буддийское, медицинское направления и цигун «боевых искусств»; «жесткие» и «мягкие» методики; упражнения статические, динамические и статико-динамические (комбинации неподвижных поз и движений); современные формы практики — лечебная, оздоровительно-профилактическая и спортивно-прикладная, главным образом применительно к ушу.
К наиболее распространенным терапевтическим методам цигуна принято относить следующие: 1. Методы релаксации (фансун цзин гун). Подразумевают одновременную «тренировку пневмы и сознания», сосредоточение на «расслаблении и покое», последовательное сознательное расслабление всего тела. 2. «Внутреннее вскармливание» (нэйян гун). Статические упражнения, сочетающие «погружение в состояние покоя» с задержками дакания (тип дыхания — диафраг-малышй). 3. «Укрепляющие» упражнения (цян чжуан гун). В их основе — «регулирование сознания (психики)», акцент на отработку «погружения в состояние покоя», обратный диафраг-мальиый тип дыхания (о нем см. раздел «Регулирование дыхания»). 4. «Упражнения в покое» («статические», цзин гун). Главная особенность — упор на «регулирование тела» и «регулирование сознания» посредством «погружения в состояние покоя». 5. «Методы цигун-транспортировки» (цигун баньдонь фа). Имеется в виду главным образом мысленное «ведение пневмы» по каналам. 6. Новая цигун-терапия (синь цигун ляофа). Современные комбинированные методики. 7. Упражнения в «стойке трех округлостей» (саньюань ши чжань-гун). Статические упражнения в положении стоя («округлости» — характеристика положения конечностей и туловища). Предусматривают акцент на «тренировку тела», т. е. развитие определенных физических данных, а также отработку техники дыхания при «погружении в состояние покоя». 8. Упражнения в стойке «медный колокол» (тунчжун ши чжаныун). Статические упражнения для «тренировки тела, мысли и пневмы». 9. Упражнения цигун с «палочкой Великого предела» (тай-цзи бал цигун). Комплексы упражнений с предметом — круглой палочкой около 30 см длиной, каменными либо медными шарами. Считается наиболее удобной методикой для начинающих, особенно тех, кто с трудом «погружается в состояние покоя». Предмет выполняет роль своего рода ручного массажера, помогающего «открывать» акупунктурные точки на ладонях и пальцах, и облегчает сосредоточение внимания. 10. Динамические упражнения (дун гун). Гимнастические упражнения, предусматривающие «спонтанное» выполнение движений без произвольного мышечного усилия по заданной «программе», возможное при условии достижения особых состояний сознания (они характеризуются как «расслабление, покой и естественность»). 11. «Мысленные упражнения (и гун). Посредством «мыслей-команд» потоки «пневмы» направляются к пораженным тканям или органам. 12. «Выплевывание и набирание» (туна гун). Различные комбинации дыхательных упражнений, выполняемых в состоянии «расслабления, покоя и естественности». 13. «Укрепляющий массаж» (баоцзянь аньмо). Различные виды самомассажа по ходу меридианов и по акупунктурным точкам в сочетании с «тренировкой пневмы и мысли», т. е. определенными психическими усилиями. 14. «Восемь отрезов парчи» (бадуань цзинь), «игры пяти животных» (у цинь си), «основы преобразования мышц» (и цзинь цзин). Традиционные общеукрепляющие «гимнастики», включающие многочисленные комплексы самых разных упражнений.
Этот перечень, мягко говоря, не полный, обычно приводится в энциклопедических изданиях. К нему, видимо, стоило бы добавить стандартизованные комплексы тайцзицюань «24 формы» и «48 форм», чаще всего использующиеся в лечебной практике. Но в принципе полный список потребовал бы отдельной книги.
Здесь перечислены как системы тренинга, так и группы таких систем, объединенные общими признаками. Например, «упражнения в покое» (статические) и динамические — это характеристики режима выполнения упражнений, которые могут быть присущи самым различным методикам и системам тренинга. Название «восемь отрезов парчи» могут носить различные комбинации едва ли не любых типов упражнений цигуна, разделенные на восемь частей. Вообще, вопросы классификации и «соподчинения» направлений, школ, систем и методик цигуна очень непросты. Они часто вызывают затруднения у западных исследователей, привыкших к четким классификационным схемам в современной медицине.
Многие направления цигу- " на имеют отчетливые различия, обусловленные неодинаковой мотивацией практики и ее преимущественными целями. Эти различия выражаются в арсенале технических приемов или формулировках базовых принципов.
Вместе с тем практически все известные ныне системы опираются главным образом на общий комплекс представлений, сложившийся в позднее средневековье, и подчиняются универсальным закономерностям. В изложении современного мастера цигуна Цао Чжунгана они выглядят следующим образом:
1. «Расслабление, покой и естественность» (сун цзин цзыжань). Этот принцип имеет три аспекта. Во-первых, подразумевается физическая и психическая «раскрепощенность», но «без расхлябанности», и «наличие напряжения в расслаблении», т. е. готовность к выполнению определенных действий и устойчивому «подсознательному» контролю над ними при отсутствии скованности. Во-вторых, имеется в виду такое «состояние покоя», в котором «присутствует движение», т. е. не просто «отключение» психических реакций, а подавление десинхронизирующих механизмов мозга и активное функционирование синхронизирующих. Мышечное расслабление должно способствовать «погружению в состояние покоя», тогда как психический «покой» — содействовать более полному расслаблению. Оба действия — физическое и психическое — одновременны и взаимообусловленны. В-третьих, физические и психические действия, вдохи и выдохи должны выполняться свободно, «естественно», без напряжения.
2. «Сочетание движения и покоя» (дун цзин сян цзинь). Указанные противоположные состояния подразумевают «внешнее» физическое движение и его отсутствие, а также «внутреннее» состояние психики и «пневмы». Абсолютный «покой» невозможен, так как подразумевает остановку «движения пневмы». Вместе с тем доминирование «внутреннего покоя» обусловливает должное выполнение физического и психического «движения».
3. «Движения мысли и пневмы согласованы» (и ци сяи суй). «Мысль», понимаемая как любое целенаправленное психическое усилие, связанное с сосредоточением «фокуса внимания», управляет дыханием и течением «внутренней ци»: «(куда) приходит мысль, (туда) приходит пневма, приходит усилие (цзинь)», «пневма следует за мыслью». Это считается возможным потому, что любое психическое действие имеет «пневменное» выражение: «мысль» является проявлением «духа» — шэнь и, соответственно, движения «духовной пневмы». Под «усилием» — цзинь здесь понимается результативное психическое усилие, «посыл пневмы», который должен быть «легким», непринужденным, или синхронное психическое и физическое усилие.
4. «Опустошение верха и наполнение низа» (шан сюй ся ши). Основой этого психического действия является установка на «опускание пнев-менных энергий», на ощущение «энергетической напол-
ненности», «силы» в нижней части туловища и ногах, устойчивости. И в то же время — на «опустошение духа» (сюй лин), или «опустошение и легкость» в верхней части тела (выше пупка). Психическое усилие, связанное с сосредоточением на какой-либо точке или области в верхней части туловища либо на голове, должно быть легким и, как правило, кратковременным. Акцентируете я сосредоточение на средней и нижней частях туловища или нижних конечностях. Это обеспечивает ощущение «легкости», «невесомости» области головы и груди, «чистоту» сознания, осовобожден-ного от фиксации внешних объектов и внутренних переживаний, легкость, естественность дыхания.
5. «Непрерывность (занятий) и постепенность (прогресса)» (еюнь сюй цзянь цзинь). Перерывы в занятиях нарушают сложившиеся ус-ловнорефлекторные связи, а попытки добиться быстрого эффекта приводят к неполноценному освоению важных элементов практики и к закреплению неправильных стереотипов позы, движения, дыхания, психического усилия, иногда к ухудшению здоровья.
При всех различиях направлений, систем и методик цигуна, традиционных и современных, всем им присущи такие аспекты практики, как «регулирование сознания», «регулирование дыхания» и «регулирование тела».
Термин «тяо синь», буквально означающий «упорядочение сердца», подразумевает регулирование психической активности во время выполнения упражнений. Аналогом этого понятия часто выступает словосочетание инянь дао-инь — «даоинь сознания» или «сосредоточения». Слово «даоинь» («ведение и привлечение»), в даосской традиции обозначающее дыхательно-медитативные и физические упражнения, в широком смысле рассматривается как один из синонимов термина «цигун», в узком — как прием регулирования психосоматического состояния. Даоинь — это и определенное состояние сознания, и «подсознательные» установки, и методы сосредоточения, дыхания, позы и движения.
Функции «даоинь сознания» заключаются в установлении таких связей между корой головного мозга и другими его отделами, которые исключили бы вмешательство десинхронизирующих механизмов «дневного» состояния сознания, обеспечили целенаправленную работу «подсознательных» установок. На этой основе становится возможным формирование устойчивой комбинации условно-рефлекторных связей, обусловливающих необходимый эффект от выполнения упражнений.
В цигун-терапии самоконтроля важным условием «регулирования сознания» является его «стабилизация», или «погружение в состояние покоя». Его достижению способствуют главным образом расслабление мышц, режим дыхания, сосредоточение на каком-либо внешнем или «внутреннем» объекте — части тела, органе, меридиане, точке и т. п., на звуках, сопровождающих вдох и выдох, на выполняемых движениях или счете «про себя». При выполнении упражнений с лечебной целью или на начальном этапе освоения любой методики рекомендуется сосредоточение на звуках дыхания, движениях или мысленный счет, которые позволяют избежать чрезмерной концентрации фокуса внимания, вредной для людей с подвижной психикой.
В начальной стадии «состояния покоя», как правило, возникает ощущение нечеткости, «смазанности» звуков, которые доносятся до нас. Обычно очень скоро начинают одолевать посторонние мысли — иногда их беспорядочный поток, прерванный счетом «про себя», концентрацией внимания на дыхании, вновь возвращается, вызывая раздражение и желание прервать занятие. Поэтому для начинающих предпочтительнее динамические упражнения — сосредоточение на движениях облегчает «погружение в по кой». Упорные попытки во что бы то ни стало освободиться от посторонних мыслей и образов, как правило, приводят к обратному результату и вызывают нервное перенапряжение. Лучше продолжите выполнение упражнения — даже его имитация при условии правильного положения туловища и конечностей, должного расслабления, соблюдения правил дыхания даст определенный положительный эффект. Тем не менее повторим данную в начале книги рекомендацию заниматься под руководством инструктора — «имитационный» период может затянуться, и отсутствие заметных результатов приведет к разочарованию в методике.
Со временем вы перестаете «замечать» беспорядочные ассоциации и обрывки мыслей: наступает состояние некоторой отстраненности от собственных мыслей, рассеянный фокус внимания «лениво» и «незаинтересованно» скользит по ним, не останавливаясь. Иногда звуки окружающего мира начинают восприниматься необыкновенно отчетливо, но сознание уже не фиксируется на них, они не вызывают сколько-нибудь оформленных ассоциаций.
Однако в этом состоянии подчас даже легкое прикосновение, упавший на руку древесный лист или негромкий, но резкий звук могут спровоцировать неожиданно острую реакцию. Виной тому «парадоксальное» состояние некоторых клеток головного мозга, промежуточное между возбуждением и торможением. Клетки мозга начинают усиливать слабые сигналы и реагируют даже на те, которые лежат ниже обычного порога чувствительности и к которым мозг адаптирован. Такое нередко наблюдается во время сна. Например, снится, что вы со страшной силой ударились обо что-нибудь или придавлены бетонной плитой, а на самом деле вы укушены комаром или скомкали на груди одеяло. Упражнения могут быть специально нацелены на достижение парадоксального состояния определенных клеток мозга. Это является условием, например, ощущения внутренних процессов, проходящих в организме, или каталепсии — «застывания» тех или иных мышц. Но в начальный период занятий цигуном парадоксальной фазой часто охватываются и те клетки, которые связаны с функциями слуха и осязания: стабильные условнорефлекторные связи еще не налажены, клетки «не знают», как им себя вести. Чтобы избежать нервного потрясения, выбирайте такое место для занятий, где вы были бы гарантированы от неожиданностей.
Более глубокое и устойчивое «погружение в состояние покоя» повышает эффективность упражнений, но и сопряжено с возможными нежелательными последствиями для занимающегося (дополнительный аргумент в пользу занятий с преподавателем). На этой стадии, особенно при выполнении упражнений с зак ние ориентированности в пространстве и временном потоке — вы как бы рытыми г перестаете ощущать его течение глазами, иногда теряется внутреннее ощущениение ориентированности в пространстве и временном потоке.
Потеря чувства времени делает особенно важной четкую предварительную установку на выполнение определенных действий в заданной последовательности. Очень важна такая же установка на контроль за сохранением собственного «я». Это делает возможным произвольный выход из глубокого «погружения в состояние покоя». В противном случае вы сможете остаться в этом состоянии до тех пор, пока мозговые центры, поддерживающие такое состояние, не «устанут» и «отключатся» сами. Вместо ощущения свежести, умиротворенности после занятий вы испытаете чувство, которое трудно назвать просто дискомфортом. Об опасности «изнурения себя» медитативными упражнениями еще в XVI веке предупреждал философ-неоконфуцианец Ван Ян-мин, увлекавшийся даосской практикой и, судя по его письмам к друзьям, неудачно ее применявший.
Инструкторы цигуна иногда бывают вынуждены использовать методы экстренного выведения слишком прилежных учеников из состояния неконтролируемого транса. К таким мерам редко приходится прибегать, если занятия начинаются с подготовительных упражнений, включающих освоение приемов диаф-рагмального дыхания, «сосредоточения на даньтянь» и постепенного разучивания динамических комплексов с акцентом на правильность позы и движений. При этом есть возможность воспроизвести то состояние, которое вы испытываете, сосредотачиваясь на движениях, во время выполнения статического упражнения «на расслабление и погружение в состояние покоя. Для регулирования дыхательных циклов (тяо си) применяются такие приемы, как задержки дыхания, форсированные вдох или выдох, произнесение определенных звуков на выдохе или вдохе, вдохи и выдохи через рот или через нос, изменения ритма, частоты, глубины, напряженности дыхания в разных комбинациях. Эти приемы стимулируют либо при необходимости подавляют те или иные физиологические процессы. В цю'уне техника дыхания — «даоинь дыхания» — тесно связана с «даоинь сознания». Эта связь обусловлена определенным режимом снабжения клеток головного мозга кислородом, поступлением в мозг сигналов от тех органов и систем организма, активность которых стимулируется или подавляется тем или иным методом дыхания.
«Даоинь дыхания» может рассматриваться и как элемент «даоинь сознания» — набор приемов психорегуляции. В простейшем случае — как средство «успокоения сознания». Этому способствует отсчет вдохов и выдохов, «созерцание» вдоха и выдоха — «следование за дыханием», или «вслушивание в дыхание», когда мягкий шорох проходящего через носовые ходы воздуха вытесняет все остальные, звуки и мысли. Воздействие дыхательных упражнений на состояние сознания может быть очень глубоким, и чрезмерное усердие энтузиастов, поспешно осваивающих сложные методики, иногда приводит к печальным последствиям для здоровья.
Поэтому в массовой цигун-терапии применяется ограниченный набор приемов дыхания. Тем, на кого не действуют уговоры воздержаться от самостоятельных занятий или кто не имеет возможности прибегнуть к помощи опытного инструктора, можно с чистой совестью рекомендовать освоение только одного типа дыхания — так называемого нижнего, или диафрагмального. Тем более что, не овладев им, трудно ждать положительного эффекта от занятий любыми упражнениями цигуна, в том числе простейшими динамическими.
Диафрагмальное дыхание — «дыхание животом» — может быть «нормальным» и «обратным». «Нормальное» подразумевает выпячивание, «наполнение» живота на вдохе и втягивание на выдохе, при «обратном» все происходит наоборот. Второй тип дыхания предписывается некоторыми методиками, но самостоятельное его освоение нежелательно.
При выполнении большинства простейших статико-динамических упражнений цигуна дыхание должно быть «глубоким, длительным, ровным и тонким».
Буквальное понимание традиционных формулировок здесь, как и в других подобных случаях, приводит к нарушению базовых принципов цигуна. Глубокое дыхание мы привыкли понимать как максимальное наполнение легких и, старательно раздувая грудную клетку до спазма в горле, поднимая грудь, воображаем, что «дышим глубоко». На деле в таких случаях у нетренированных людей имеет место поверхностное дыхание: воздух распирает верхушки легких, а их нижняя часть не всегда включается в работу. Гипервентиляция легких в этом случае приводит к чрезмерному возбуждению симпатического отдела нервной системы. Это вызывает, в частности, усиление сердцебиения и возбуждает кору головного мозга, что в терапевтических упражнениях цигуна вовсе ни к чему. Стремление обязательно добиться предписанных методикой «глубины, длительности и тонкости» вдоха и выдоха иногда приводит к нарушению ритма, перехватыванию дыхания, что само по себе малополезно, к тому же мешает достичь должного расслабления.
Поэтому основным требованием к дыханию считается «естественность» — оно должно быть свободным. Глубокое дыхание подразумевает, во-первых, диафрагмальный его тип, способствующий заполнению воздухом нижних отделов легких; во-вторых, ассоциативную связь с таким «мысленным действием», как «опускание ци в даньтянь» — постоянную установку на «опускание жизненной энергии», извлеченной из поступившей в легкие «внешней» ци. Длительность вдоха и выдоха, если она не оговорена специально, также должна быть естественной. Важнее представлять их себе длительными — это способствует ощущению приятной неспешности, время для вас замедляет свое течение, вы выходите из повседневной суеты в мир созерцательного спокойствия. «Тонкое» дыхание также подразумевает отсутствие напряженности, ощущение проникающего в вас ручейка свежести, «тонкого, как шелковая нить». Втекая через носовые ходы и трахею в бронхи и легкие — переднюю область даньтянь, он и растворяется в ее «пневме», и в то же время сохраняется как единый уверенный поток.
- 1378 просмотров